Юмор – это специфический способ осмысления явлений, близкий эстетическому, и представляющий собой – 

– по методу: высвобождение ассоциаций, однако только в отношении осмысляемого предмета, – то, что даётся отстранённому взгляду, но заинтересованного Я. То есть определённое абстрагирование от сознательных и подключение подсознательных механизмов осмысления; 

– по результату: логически и/или морально абсурдное, то есть вырвавшееся из пут любых сознаваемых «так может/не может», «должно/не должно быть» заключение, – содержащее в себе ту долю правды, которую мы в обычном состоянии стараемся не допускать до осознания; 

– по эффекту: удовольствие от чувства неожиданного высвобождения – той самой гнетущей подсознательное доли правды – из указанных логических и моральных пут. Это чувство в человеке, существе сознательном, столь остро, что производит свой физиологический эффект – подобный щекотке.

Что до близости юмористического и эстетического осмысления: была или ещё существует, кажется, в артистических кругах привычка оценивать художественное произведение – «смешно – не смешно» (видимо «талантливо – не талантливо»). И в юморе и в художественных произведениях автор бывает умнее самого себя – умнее на подсознательное, если только умеет его, парадоксальным образом, подключать; «смешно» – это, видимо, ощущение вне-сознательной, вне-умственной, но удивительным образом точной работы таланта. 

А отличается эстетическое осмысление от юмористического тем, что первое раскрепощает подсознание относительно всех значимых содержаний (исследуемого явления), а юмор – главных образом относительно запретных. 

Понятно, что юмор переводит осмысляемый мир в особую, не вполне реальную, игровую плоскость. Отсюда – несколько иное значение юмора, сочетающееся с приведённым или существующее независимо от него –

– это то в поведении, что «не всерьёз», а условно: поведение игровое, воспроизводящее (моделирующее) какое-то реальное поведение, очищая его от нежелательных аспектов и позволяя вынести из него урок или удовольствие.

Между прочим, животные (кошки, собаки) этой первоосновой юмора обладают: они играют, то есть, как говорят дети, «понарошку» дерутся. Воспроизводят драку к обоюдному удовольствию, не нанося травм, но научаясь, кажется, драться (вынося урок). 

Уже отсюда понятно, что юмор-игра – явление в основном детское. Однако и ваша старая собака прекрасно вас понимает, когда вы (если имеете собаку и такую привычку) обращаетесь к ней грозно-шутливо. Затем, взрослая человеческая особь развивает и более тонкий и специфически человеческий вид юмора (то есть описанный первым юмор как способ осмысления явлений, высвобождающий из подсознательного вытесняемые сознанием, но важные содержания).

• Юмор – это специфический способ нашего мирного сосуществования с собственным тревожащим или запретным, – со своей теневой стороною.

• Человек неожиданно поскальзывается и падает; дуракам смешно. То есть смешной момент они ухватывают раньше печального (когда падают арлекины и потому известно, что они падают не больно, смеются и умные). – Что смешного? – Видимо, неожиданное нарушение правильного порядка вещей (который, получается, тоже гнетёт).

• Вы замечали? – шуток, слушая вполуха, не понимают. – Юмор исключает напряжение духовных сил, и в то ж время требует участия их всех. Или, можно сказать, работа юмора – усилие всего несознаваемого в нас.

• Острота пользуется аргументом от абсурда: если мы поняли что-то вопреки логике, значит, сами так и думаем…

• «Иметь юмор» в специфическом значении этого выражения – это иметь верный масштаб важного и неважного, – того, на чём следует настаивать, и того, чем можно пренебречь. Юмор в этом смысле – верное чувство иерархии ценностей, почти то же, что мудрость. 

(Это значение возникло, по-видимому, на базе того, что юмор невозможен без отстранённого взгляда, умения занять дистанцию, с которой только и видны истинные масштабы.)

• Глупые шутки – это такие, в которых нет собственно юмора: то есть и абсурд и/или нечто тревожащее или запретное налицо, а самой «доли истины», которая и искупает абсурд, – нет. – Но тут же и видно, что для тех, у кого чувство юмора отсутствует – кто не имеет способности порадоваться «доле истины» как таковой – все шутки будут только глупыми.

• Юмор – если ещё не ум, то одна из его верных примет.

• Не понимающий юмора – не понимает, видимо, того, что есть истины между «да» и «нет», что сознание глубже своей видимой поверхности, что нет медалей без оборотных сторон, – одним словом, кто мыслит плоско. 

Не понимает юмора – может и тот, кто неспособен к проскакиванию логических процедур ввиду даже ставших явными истин, то есть кто мыслит только дедуктивно, но не продуктивно. 

Не понимает юмора догматик: все его взгляды – его святыни, над которыми шутить ведь невозможно. 

Не понимает юмора – не умеющий, так сказать, «абстрактно почувствовать», – то есть ощутить нереальное и отвлечься от личной захваченности реальным; это тот, кому всегда «не до шуток» – кого ситуации слишком ранят; кому не хватает величия души для того, чтобы подниматься над ситуациями, если сам он находится внутри.

• Юмор – что это, как не «абстрактное чувство»? – то есть парадоксальное умение отстраниться и даже порадоваться тому, что пугает или причиняет боль.

• Юмор – это когда нет хода ни влево, ни вправо, умение взмывать вверх.

• Юмор – выход из безвыходных ситуаций.

• Чёрный юмор – попытка отшутиться от чёрных мыслей.

• Иметь юмор – это уметь плюнуть на ситуации, которые не в силах решить.

• Юмор – великодушие.

• Смеются – «над». Смеющийся стал выше. Кто смеется над собой – возносится, кто смеется над другим – заносится.

• Женщины бьют и отшучиваться не дают.

• Шутка – глубиномер, высотомер, и силомер: мера того, что человек в силах превозмочь.

• Делать чужие беды предметом юмора – не иметь ни совести, ни юмора.

• «Не предмет для шуток» – святыни и чужие несчастья. 

(Тут кстати вспомнить латинское «несчастный – святыня».) 

Юмор в том и состоит, чтобы лишить предмет его абсолютного довлеющего значения. – Святыни либо имеют такое значение, либо не святыни. 

Юмор в том и состоит, чтобы наплевать на причиняющее боль, и это – величие души. – На чужую боль мы не можем плевать, это уже не величие, а низость…

• Людям без чувства юмора юмор кажется чем-то уродливым или пугающим. Интересно (хоть и неприятно об этом задумываться), что людям злым уродства и сцены жестокости – кажутся именно смешными.